Приход Путина во власть

Введение

Актуальность, цели и задачи настоящего курсового исследования будут обусловлены следующими положениями.

На протяжении всех лет реформ в России сложилась довольно порочная практика, нашедшая свое искаженное отражение в общественном сознании, когда так называемый демократ и либерал-реформатор стал ассоциироваться с космополитом, предателем, западником, вором, а патриот и радетель за государственные интересы всенепременно должен быть коммунистом, сталинистом, националистом, ну, на худой конец, крепким хозяйственником или бывшим партноменклатурщиком.

Нет смысла перечислять бывших премьеров, равно как других знаковых персонажей нашей политики, все это еще свежо в памяти, заметим лишь, что до Путина, пожалуй, только Сергей Степашин мог бы претендовать на объединение рыночности и патриотизма, но Степашин, что называется, "не потянул". И тут дело не в происках "камарильи", не в "независимом" характере Степашина и не в стремлении президента подобрать будущего защитника интересов "семьи" покруче да посговорчивей. Степашин, при всем его обаянии и порядочности, оказался мелковат для роли лидера огромной страны. Как министр он, безусловно, хорош. Как премьер – наверное, тоже. Но Ельцину не нужен был просто премьер. Ему нужен был преемник, которому можно было доверить судьбу реформ в России.

Ельцин выбирал долго и трудно. Теперь становится понятным, что правительственная чехарда не была прихотью ошалевшего от переизбытка власти царственного самодура. Все очень логично, и даже назначение и смещение со своего поста Евгения Примакова строго укладывается в рамки президентской логики. Примаков, при всей его лояльности, стабилизирующей роли, высоком рейтинге, имидже государственника и дружбе с Западом, не мог устроить Ельцина как преемник. Потому что Примаков – человек из прошлого, за которым мощным шлейфом тянутся ассоциации, идеи, а главное, люди, критическая масса которых может заставить Россию повернуть вспять – к изоляционизму и застою. Примаков, как и Зюганов, в быту, с друзьями, наверное, прекрасные люди. Они страшны своим окружением, страшны как катализаторы, как возбудители застарелой болезни тоталитаризма.

Выбор президента пал на неприметного Владимира Путина, о котором никто не мог сказать ровным счетом ничего. На фоне предшествовавших громких отставок Путин был воспринят обществом как очередная проходная фигура, а слова президента о нем как о преемнике отнесли к разряду причуд, не более. Действительно, кто такой был Путин еще два года назад? Лоялен, чист, в порочащих связях не замечен, ничего выдающегося не совершил, нигде не засветился, с "семьей" напрямую не связан, в скандалах не участвовал. На "никакого" Путина никто не обратил должного внимания, а зря. Теперь, когда его рейтинг скакнул на недосягаемую высоту, его противникам приходится наверстывать время, упущенное в самом начале. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 14.]

Итак, сформулируем первое и, пожалуй, главное достоинство Путина – он впервые в истории российских реформ сумел объединить образ реформатора, либерала, рыночника с образом патриота, государственника, "сильной руки". Он ассоциируется и с "просвещенным капитализмом", и с "порядком", чего раньше в одном лице никто не мог совместить.

Мы жили по принципу: либо свобода и бардак, либо порядок и тоталитаризм. Либо рынок и воровство, либо мобилизационная экономика и репрессии. Либо дикий капитализм, либо злобный сталинизм. Люди устали от раздвоения между рациональным принятием рыночных отношений и свободы и эмоциональным неприятием воровства и вседозволенности. Люди искали равновесия и, может быть, именно поэтому провозглашенные Лужковым и Примаковым идеи центризма поначалу были восприняты на ура. Поначалу, пока не разобрались, что вместо ожидаемых эффективной экономики и порядка нам пытаются подсунуть номенклатурный симбиоз социализма и капитализма в худшем постсоветском исполнении. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 16.]

Что только ни писали о Путине в последнее время, как только ни изощрялись. Если славословий – искренних и притворных – больше чем достаточно, то хулы заметно меньше, но это только пока. С трудом оправившиеся от сокрушительного рейтингового поражения соперники начали активный поиск грязи и проколов. Преуспели в этом мало, но зато обозначили направления главных информационных ударов – упор будет сделан на связи с "семьей", Чечню и на доказательства неспособности премьера разбираться в сложных экономических вопросах.

Однако основная масса материалов о Путине носит благожелательно-взвешенный характер и подается с позиций независимой аналитики, хотя разброс мнений тоже существенный. Пишут, например, что Путин не полюбился ни демократам, ни патриотам, обманув их ожидания, но зато сумел выразить чаяния значительной и неведомой доселе части населения – "голосователей против всех": "Путина не любят, а поддерживают, Путин и харизма – две вещи несовместные".

Может, оно и так, но "на всякий чих не наздравствуешься". Путин и не обязан нравиться радикалам всех мастей – скорее, наоборот, хорошо, если не нравится, иначе его можно было бы заподозрить в извращенном политиканстве и популизме. Путина не надо любить, обожать и боготворить. Российский народ не племя дикарей, и живем мы не в Новой Гвинее, а в России, на пороге XXI века. Ему, "любимому", не надо и прощать все на свете по этой самой любви. [Солдатов В. Я. Проблемы социально-политического развития РФ: Сб. науч. тр. / МЭСИ; под ред. В. М. Петропавловского. – М., 2001 г., с. 34.]

Необыкновенный взлет популярности премьера и поклонники, и скептики приписывают, как правило, двум вещам – успеху боевых действий в Чечне и жесткости по отношению к Западу. Недоброжелатели злорадствуют: "воевать в Чечне каждый дурак сумеет, а вот ты попробуй с экономикой справиться" или "рассорить нас с Западом хочет, а у кого потом будет деньги клянчить, когда экономическая конъюнктура изменится?". Сторонники Путина, напротив, в диком восторге и от того, и от другого: "давно пора, так их, гадов, мочи!".

Милитаризация общественного сознания, говорят, тот фон, на котором у Путина получается рейтинг. Так ли это? Если под милитаризацией сознания понимать растущую гордость за нашу армию, удовлетворение от того, что и мы можем дать сдачи – мало не покажется, а не только утираться, – то такая трансформация общественного сознания произошла, и имя Путина прочно с этим связывается.

СМИ пишут, что Путин вызывает доверие и может заставить людей работать. Сущая правда, но и то, и другое проистекает из одного качества премьера, которого не хватало многим его предшественникам, – у него слово не расходится с делом. Что было сразу же отмечено и поставлено ему в заслугу даже теми, кому это объективно могло помешать. Люди ему доверяют и работают с ним, потому что Путин, во-первых, не чурается с ними советоваться, а во-вторых, старается действовать технологично, грамотно, что называется, "по уму". Без крика и лишних слов.

И никакие связи с "семьей", никакие "гуманитарные" наскоки, никакие обвинения в экономической некомпетентности не могут повлиять на рейтинг президента. Пока мы не привыкли к новому для нас имиджу российского лидера, который сочетает в себе патриота и рыночника, государственника и демократа, "сильную руку" и реформатора, для нас это феномен. Итак, в настоящей курсовой работе мы проведем анализ рейтинга президента Путина, который прямо зависит от необычного явления в политической жизни России, который политологи назвали "феномен Путина". [Солдатов В. Я. Проблемы социально-политического развития РФ: Сб. науч. тр. / МЭСИ; под ред. В. М. Петропавловского. – М., 2001 г., с. 37.]

1. Анализ роста рейтинга В. В. Путина.
Путин как чистый неидеологизированный механизм власти

Владимир Путин родился 7 октября 1952 года в Ленинграде. В 1975 году окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета и по распределению был направлен работать в КГБ СССР. Служил в Первом главном управлении (внешняя разведка) КГБ СССР, долгое время работал в Германии. В совершенстве владеет немецким языком. Работал помощником проректора ЛГУ по международным вопросам. В 1990 году стал советником председателя Ленсовета Анатолия Собчака. В середине 1990 года группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Салье и Юрием Гладковым провела специальное расследование, связанное с деятельностью Путина по выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 15.] Путин был обвинен в неэффективном использовании вверенных ему полномочий (в частности, в заключении комиссии упоминалась история с выдачей лицензии на вывоз сырья за границу под поставки продуктов питания, которые в город, однако, так и не поступили), и Собчаку рекомендовали отстранить его от занимаемой должности. С 1991-го по июнь 1996 года Путин возглавлял в мэрии Санкт-Петербурга комитет по внешним связям, при этом с марта 1994-го по июнь 1996 года работал первым заместителем мэра Санкт-Петербурга. Летом 1996 года Путин переехал в Кремль, где занял пост заместителя управляющего делами администрации президента. В марте 1997-го из ведомства Павла Бородина перебрался собственно в президентскую администрацию – стал заместителем руководителя администрации (тогда эту должность занимал Анатолий Чубайс), начальником Контрольного управления администрации. В ноябре 1996 года Владимира Путина избрали руководителем петербургского отделения движения "Наш дом – Россия". С мая по июль 1998 года Путин работает первым заместителем главы администрации президента РФ. В июле 1998-го назначен директором Федеральной службы безопасности РФ. В марте 1999 года назначен секретарем Совета безопасности РФ без освобождения его от обязанностей директора ФСБ.

Девятого августа 1999 года президент Б. Н. Ельцин принял очередное, как всегда неожиданное, кадровое решение. Он подписал указ о назначении на должность премьера Владимира Путина. Вместо мягкого, интеллигентного Сергея Степашина на экранах появилось новое лицо. Лицо, прямо скажем, не внушающее ни любви, ни доверия. Холодный бесцветный взгляд, сжатые губы. Речь лаконичная, без рассуждений и заигрывания. Припоминался единственный, впрочем, довольно изящный, каламбур Путина, тогда еще председателя ФСБ, по поводу Бориса Березовского: "Борис Абрамович ведь, кажется, исполнительный секретарь СНГ? Так пусть он что-нибудь исполнит".

Путину как премьеру предрекали недолгую и бесцветную жизнь. "Любое правительство будет сейчас временным и техническим, – комментировал это назначение Владимир Рыжков. – В условиях, когда Ельцин через год уходит и его престиж упал ниже канализации, любое правительство будет таким". Один из лидеров фракции "Яблоко" Владимир Лукин говорил, что новый глава правительства будет пребывать в этой должности "три месяца, то есть на период избирательной кампании".

Дума с такой легкостью приняла кандидатуру Путина именно потому, что рассматривала его как технического премьера. Ни для одной из партий Путин не представлял никакой угрозы, и ни одна из партий не нуждалась в его поддержке.

Объявление Путина преемником Ельцина, казалось, только ухудшало ситуацию. Быть наследником политика с рейтингом в три процента – что могло быть хуже для того, кто только восходил на вершину власти?

Через три месяца картина изменилась радикально. Новый премьер становится абсолютным лидером среди кандидатов в президенты. Некоторые полагают, что его рейтинг фальсифицирован, однако достаточно провести собственный социологический опрос, чтобы убедиться: людей, готовых сегодня проголосовать за Владимира Путина, действительно стало существенно больше. Мало этого, практически все партии и движения так или иначе высказываются в поддержку Путина.

Каким образом Путину удалось добиться такого рейтинга? Ответ на этот вопрос поможет решить настоящее курсовое исследование. Наша задача заключается в том, чтобы понять, что такое Владимир Путин, какова его стратегия как политика, как наиболее вероятного сегодня будущего президента. Пора же, наконец, от "голосования сердцем" переходить к "голосованию умом". Задача столь актуальна, а ответы пока столь неопределенны, что сегодня PR-кампании против Путина уже строятся на тезисе "мы не знаем, кто он такой".

Путин сегодня решает одну важнейшую для него задачу – он создает реальный механизм власти, которая может адекватно реагировать на оперативные вызовы и, более того, разрабатывать и реализовывать стратегию. И до тех пор, пока этот механизм не будет построен, Путин скорее всего останется нехаризматическим и неидеологизированным лидером (разве что харизма и идеология станут в ближайшее время необходимым ресурсом для укрепления власти). Если же до президентских выборов Путин не решит стоящую перед ним задачу, то либо он будет плохим президентом, либо следующим президентом вообще будет другой.

Почему Борис Ельцин отправил в отставку Сергея Степашина? Версий было две. Первая – Степашин не удовлетворял окружение президента, или "семью", поскольку не хотел гарантировать им безопасность после президентских выборов. Вторая – Степашин не справился с Лужковым и Примаковым, допустил усиление позиций нелюбимого Ельциным ОВР. [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. //Семья в России, 2000, № 1, с. 25.] И та и другая версия предполагает, что нынешний президент способен решать только мелкие тактические задачи. И мало кто решается поверить, что Ельцин действительно озабочен тем, чтобы сохранить преемственность власти, а это означает, что он должен найти человека, который просто может держать власть. Так же, как это мог делать Ельцин в первые годы своего президентства. Именно эта роль – человека, обладающего властью, и была предложена Путину. Но что было в комплекте с этим предложением?

У Ельцина, когда он шел во власть, был мощнейший ресурс – идеология. Общество было разбито на две части – коммунистов и демократов. Последние были активны и напористы. Ельцин был их непререкаемым лидером. Он мог легко подобрать команду нерастраченных управленческих и пропагандистских талантов. Плюс его аппаратный опыт. Плюс до времени целостная страна, не испытавшая еще вполне горечь поражения. Ельцину было чем рулить и чем жертвовать.

Совсем другая ситуация у Путина. Никакой идеологии. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 18.] Никто не знает ожиданий народа, риск ошибиться огромный. Пестрая политическая структура – все партии ущербны и по своим властным возможностям, и по своему программному насыщению. При этом все они амбициозны, а самая сильная – ОВР – явно претендует на узурпацию ельцинского наследства. Опереться не на кого. Страна измучена реформами. Народ беден. Угроза распада федерации вполне ощутима. Запад сменил свой тон поддержки реформ на осуждение России. Путину нечем больше жертвовать и буквально некуда отступать.

Тактически ситуация тоже отвратительная. Кабинет не слажен. В нем сильны позиции сторонников "семьи", которые позволяют себе вести свою линию. "Семья" вообще сильна, она имеет колоссальный ресурс влияния и на элиты, и на народ. С ней нельзя не считаться – но нельзя и становиться ее членом.

Есть, впрочем, два плюса. Надежда на поддержку силовых министерств, имеющих компромат на все действующие политические фигуры (чего не было у Ельцина). И вполне приличная текущая экономическая ситуация – подъем, произошедший благодаря девальвации рубля, и выплаченные задолженности по зарплате дают время на то, чтобы разобраться с хозяйством. [Солдатов В. Я. Проблемы социально-политического развития РФ: Сб. науч. тр. / МЭСИ; под ред. В. М. Петропавловского. – М., 2001 г., с. 54.]

Конечно, следует добавить, что Ельцин выполнил самую трудоемкую и грязную часть работы по возведению новой российской государственности. У преемника Ельцина будет множество вещей, которых не было у первого российского президента: от худо-бедно разделенных властей до вполне приличного Гражданского кодекса. Есть много необходимых для функционирования властного механизма деталей, правда, они очень разного качества и явно как-то не так свинчены. Однако эти обстоятельства лишь в незначительной степени упрощают задачу передачи страны из рук в руки на президентских выборах.

Но вернемся к поставленному нами вопросу. Обладал ли вновь назначенный премьер – вследствие самого факта своего назначения – реальной властью, достаточной для того, чтобы вести свою стратегическую линию? Нет, не обладал. Мог ли он в таком состоянии обеспечить реальную преемственность власти, то есть стать таким президентом, который: а) разделял бы идею реформ, начатых Ельциным, и б) мог бы заставить страну завершить их и перейти к следующему этапу? Нет, не мог.

Таким образом, задача перед Путиным стояла одна – отстроить заново институт власти. Причем на совершенно других, по сравнению с властью Ельцина, основаниях. Эта власть должна была быть прежде всего технократической, а не идеологической. Программа-минимум (едва ли она была выписана на бумажке), по-видимому, заключалась в следующем:

• решать оперативные вопросы, а не уходить в сторону;
• найти политических сторонников и "разобраться" с противниками;
• сделать кабинет цельной, работоспособной структурой;
• составить средне- или долгосрочный план действий в политической и экономической сферах.

Чеченская проблема стала первым и главным вызовом для Путина. Она же на сегодняшний день, безусловно, самое главное его деяние. Война оказалась настолько полезной ему как политику, что до сих пор живы слухи о том, что взрывы в Москве – в Москве же и были организованы. Сам Путин отвечает на подобные заявления с присущей ему компьютерной логикой. [Население и кризисы. Вып. 3. / Под ред. М. Б. Денисенко. – М.: Ассоц. "Гум. знание": Диалог-МГУ, 2000, с. 128.]

Корреспонденты еженедельника Die Zeit: "Российские политики и СМИ с самого начала высказывали подозрение, что войну развязали печально известные кремлевские олигархи, чтобы сохранить свои позиции во власти". [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. // Семья в России, 2000, № 1, с. 16.]

Владимир Путин: "Кремлевская война не могла быть развязана кремлевскими олигархами уже потому, что в Кремле нет никаких олигархов. Там находится резиденция президента России – Бориса Николаевича Ельцина, которого избрал российский народ".

Возразить здесь нечего и продолжать разговор на эту тему бессмысленно. Впрочем, это только деталь, характеризующая стиль полемики премьера. Если же говорить о его политике и Чечне как важнейшей части этой политики, то стоит задаться вопросом: могла ли чеченская война угробить путинский кабинет или она пошла бы на пользу премьеру при любом образе его действий? Ответ однозначен – могла.

Для борьбы с хорошо обученными и вооруженными террористами нужны боеспособные вооруженные силы, эффективная пропаганда, поддержка населения в зоне боевых действий.

Были ли в начале дагестанско-чеченской кампании в распоряжении Путина боеспособные вооруженные силы? Были генералы, офицеры и контрактники, жаждавшие реванша за бездарную кампанию 1994–1996 годов. Но, как справедливо отметил в прямом эфире "Эха Москвы" бывший министр финансов РФ Михаил Задорнов, "в силу незавершенности военной реформы мы в начале новой чеченской войны убедились в том, что у нас нет, спустя три года после первой кампании, двух-трех боеготовых дивизий, которые можно перебросить на Северный Кавказ и которые могут решать задачи без привлечения СОБРа, без нового подтягивания по частям дополнительных подразделений, вплоть до морской пехоты из Калининграда".

Эту проблему пришлось решать на ходу: если летом боевикам, вторгшимся на территорию Дагестана, противостояло несколько тысяч человек, то уже в конце сентября к границе с Чечней подошла пятидесятитысячная группировка федеральных сил. Да, ее "наскребали по сусекам", но ведь наскребли же.

Была ли у Путина эффективная пропагандистская машина? Строго говоря, сначала не было никакой. Эмоциональный накал в обществе довольно долго держался на видеоряде, который выполняющие свою работу телекомпании обеспечивали из Буйнакска, Москвы и Волгодонска. Очень неторопливо и как бы стесняясь российские спецслужбы начали снабжать телеканалы кадрами пыток и казней, совершаемых террористами на Северном Кавказе. И только 8 октября был открыт Росинформцентр. Его информированность до сих пор оставляет желать много лучшего, но это уже что-то.

Была ли у федеральных сил поддержка населения в зоне боевых действий? Ту, которая есть, заработали кровью и потом. И обеспечение этой поддержки было и остается одной из основных задач Владимира Путина. Поскольку без нее не только трудно решить боевую задачу по уничтожению террористов, без нее крайне велик риск рецидива терроризма на Северном Кавказе. А от этого Путин стремится застраховаться уже сейчас.

27 августа 2000 г. он неожиданно для всех лично появился в Дагестане и большую часть времени общался с местными руководителями и населением. А 29 сентября дагестанцы, уже не верящие в перспективу мирных переговоров, не дали встретиться Аслану Масхадову с главой Госсовета Дагестана Магомедали Магомедовым. И Путин тогда сказал: "Я люблю дагестанцев". [Население и кризисы. Вып. 3. / Под ред. М. Б. Денисенко. – М.: Ассоц. "Гум. знание": Диалог-МГУ, 2000, с. 33.]

8 октября на открытии Росинформцентра Путин заявил: "Мы делаем ставку на чеченский народ, который устал от бандитов. А как чеченский народ сформирует свои органы власти и будет строить свои отношения с Россией – это отдельная песня, отдельная, очень сложная проблема. И ее мы будем решать за столом переговоров". 14 октября представителем правительства РФ в Чечне был назначен Николай Кошман, профессиональный строитель и очень хороший организатор, едва ли не единственный чиновник в правительстве Доку Завгаева, не вызывавший отторжения у чеченцев еще до первой войны. А 19 октября появились первые сообщения о возвращении беженцев в контролируемые федеральными войсками районы Чечни. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 7.]

Сегодня даже западные журналисты, которых трудно обвинить в непредвзятости, отмечают, что первой заботой федеральных сил в освобождаемых ими населенных пунктах является установление контакта с населением: его обеспечивают едой и медпомощью, электричеством и газом, открывают школы и начинают выплачивать пенсии. Детей вывозят отдыхать в Геленджик, снабжают беженцев из Чечни бесплатными железнодорожными билетами в любой конец России.

И при этом, что особенно важно, нет никакого непродуктивного заигрывания. Как очень внятно объяснял старейшинам какой-то станицы главком Восточной группировки Геннадий Трошин, "не пускайте боевиков к себе в села, не дайте им спровоцировать столкновения между вами и солдатами. Один выстрел из станицы, солдат отвечает, и пошло-поехало...".

Война, как бы цинично это ни прозвучало, это удобное время для отстраивания и налаживания эффективных механизмов управления – и военных, и гражданских. Путин сейчас занят этим. Далеко не все получалось и получается: отечественные спецслужбы чохом проморгали не только многомесячную подготовку к первому вторжению в Дагестан, но и повторное вторжение в Новолакский район; в Грозном – вместо штаба боевиков – ракетами, судя по всему, накрыли рынок; несколько дней не получалось открыть пункт перехода беженцев на трассе "Кавказ" и прочая.

Но премьера это, если судить по его собственным словам, не смущает: "За долгие годы беспредела в стране созданы такие условия, что, чтобы преодолеть их, нам потребуется не меньше времени, чем потребовалось на их создание".

В переводе на язык военной операции в Чечне это означает, что никто не потребует взять Грозный к новому году или к парламентским выборам. Пехота войдет туда тогда, когда это станет возможным без особых потерь.

2. Влияние государственного строительства В. В. Путина на рост его политического рейтинга

Менее заметным, но очень показательным достижением Путина можно считать его работу по "уплотнению" кабинета. Кабинет – по крайней мере для внешнего мира – стал единой структурой, цели и планы которой оглашаются в основном устами самого премьера.

Даже дотошные наблюдатели согласятся с тем, что последний раз фигура прежде довольно независимого (от непосредственного руководства) вице-премьера Николая Аксененко всплыла в момент смены руководства "Транснефти". В тот конфликт Путин ввязываться не стал, сказав, что работа по созданию цельного кабинета – очень тонкое дело, требующее времени. По-видимому, тогда он счел, что собственного властного ресурса ему недостаточно, чтобы вступать в конфликт с сильным замом. Да и дело того не стоило – Дмитрий Савельев был кем угодно, только не блестящим менеджером. В то же время не вполне легитимное дело с "Транснефтью" может быть неплохим аргументом в последующих спорах с Николаем Аксененко. По крайней мере, последнего давно уже не видно в эфире. [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. // Семья в России, 2000, № 1, с. 18.]

Скорее всего Путин не был инициатором развернувшейся в последние месяцы политической борьбы (возможно, роль Бориса Березовского и президентской администрации была более существенной), однако именно после прихода Путина и начала чеченской кампании политическая линия пропрезидентских сил и их пропагандистская работа стали осмысленными и эффективными.

Изменения в пропагандистской работе было легко наблюдать на примере двух центральных каналов – ОРТ и РТР. Никогда до сих пор они столь энергично не "били" противников – ОВР – и столь же четко не рекламировали деятельность кабинета. PR-агентство Primum Mobile в течение осени занималось анализом эффективности различных PR-кампаний. Для оценок приглашались две группы экспертов – профессиональные и народные. И те и другие назвали тремя самыми эффективными кампаниями кампанию Путина, поддержки операции в Чечне и против Лужкова и ОВР. Противоположные кампании – против Путина, против войны в Чечне – заняли в рейтинге последние позиции.

Чего добился Путин, используя не вполне благонадежный ресурс "медиа-кланов"? Ответ очевиден. Если раньше самым сильным элементом политической системы был ОВР, или пара Лужков–Примаков, то теперь им стал сам премьер. Долго такое положение просто за счет антикампаний держаться не может, и премьеру придется предложить свой вариант структуры политического спектра. Пока он ее не предложил, и, возможно, он не знает, чего хочет. Однако три месяца назад у него просто не было такой возможности – он мог играть только "под ОВР", а именно этого делать было нельзя. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 8.]

Следующим элементом политической борьбы стала организация блока "Единство". Она явно не была инициативой Путина, но сегодня он позволяет себе высказываться в поддержку этого блока, указывая на одну его особенность – только "Единство" однозначно поддерживает правительство.

Как уже было сказано, относительное экономическое благополучие дало Владимиру Путину возможность без ущерба для собственного положения не заниматься хозяйством в оперативном режиме. Это была крайне полезная пауза, во-первых, потому, что для самого премьера управление хозяйством занятие новое, а во-вторых, потому, что в стране нет ни людей, которые знают, как вывести хозяйство из долгосрочной депрессии, ни структуры, которая профессионально и систематически занимается этим вопросом. Путин, кстати, похоже, и не ищет однозначного ответа, понимая, что имеет дело с очень сложной системой. Пока он составляет кадастр проблем, которые ограничивают развитие хозяйства.

За прошедшие три месяца премьер высказался практически по каждой из существующих проблем: необходимость реформы налоговой системы, развитие малого бизнеса, работа по привлечению иностранных инвестиций, изменение системы управления госсобственностью, необходимость защиты нашего бизнеса на внешних рынках и т. д. Причем, надо отдать должное премьеру, он старается разобраться в деталях.

Путин ясно высказался и по поводу управления государством имеющимися ресурсами. Во-первых, по его мнению, государство имеет право вмешиваться в экономику рыночными способами и обеспечивать перераспределение ресурсов из тех отраслей, которые сегодня прибыльны, в другие. "Нельзя прожить всю жизнь на одном газе и нефти, – заявляет Владимир Путин. – Экономика не может балансировать на одной опоре. Таких опор должно быть несколько... Нам понятно желание руководителей газовых и нефтяных компаний направить прибыль на инвестиционные цели... Но правительство обязано решать и другие задачи... В течение почти полугода нефтяные компании работают в условиях устойчиво высоких цен на нефть. Очевидно, что частью своих доходов ТЭК должен поделиться с обществом".

По вопросу о перераспределении ресурсов Путин делает и другое важное заявление. Он говорит о том, что страна сегодня не должна увлекаться социальной защитой, как бы этого ни хотелось, поскольку в ней просто не накоплено достаточно ресурсов.

И наконец, Путин говорит о необходимости разработки стратегии развития нашей экономики. Слово "стратегия" он, возможно, произносит не первым среди премьеров, но он решается указать ключевые моменты, которые, по его мнению, надо учитывать при разработке стратегии, и к тому же подходит к этому вопросу как аппаратчик, а не как экономист.

Ключевых моментов два. Первый – утверждение, что Россия неудачно встроилась в мировую хозяйственную систему и ей необходимо понять, с каким набором продуктов она может оказаться конкурентоспособной в мире. (Здесь Путин, естественно, указывает на ВПК, и это один из пунктов, по которым он может встретить сопротивление деловой элиты.) Второй – прямое указание на необходимые темпы роста. Вместо тех аккуратных целей, которые решались ставить даже самые либеральные экономисты, – 1–2% в год – Путин называет в качестве ориентира 7–8%. [Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г., с. 5.]

Аппаратный подход проявляется в следующем. Путин изменяет набор тем, обсуждаемых на заседаниях кабинета. По его словам, придя в правительство, он запросил список вопросов, которые обсуждались на заседаниях в последнее время, и обнаружил, что вопросы стратегического характера практически не рассматривались. Теперь "правительство намерено строить свою работу на основе приоритета стратегии над тактикой". Для разработки стратегии Путин создает специальный центр при правительстве. И это не мелочь. Пока нет органа, который отвечает за разработку стратегии, она не может появиться как элемент национальной политики.

3. Анализ показателей рейтинга В.В. Путина в различные периоды 1999–2001 гг.

По данным АРПИ, рейтинг Владимира Путина достиг небывалых высот в ноябре 1999 г. – 48% избирателей предпочли его всем остальным кандидатам. Быстро рост и рейтинг доверия к тогдашнему премьеру – в ноябре 1999 г. ему доверяли почти две трети населения страны.

Рост президентского рейтинга в 2000 г. Владимира Путина до уровня 20–25%, по правде сказать, не вызывал большого удивления. Такое происходило уже не раз. Каждое новое лицо во власти – и Александр Лебедь, и Борис Немцов, и Евгений Примаков – довольно уверенно набирали те же 22–27%.

Рост их популярности, равно как и рост популярности Путина, до этого уровня можно было объяснить одним фактором – в последнее время страна ежегодно ждет нового героя. Если проанализировать данные опросов общественного мнения, то нетрудно заметить, что примерно раз в год возрастает число респондентов, которые отказываются выбирать кого-либо из предложенного списка или голосуют против всех. Когда же появляется новый персонаж, к которому можно обратить свои чаяния и надежды (уж этот-то точно все исправит, и быстро), эти избиратели с готовностью отдают ему свои голоса. С постепенным узнаванием приходит разочарование (нет, не тот, не сможет), и блуждающая часть респондентов (примерно 15–20%) с такой же легкостью отказывается от своего бывшего кумира. [Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г., с. 68.] Уже можно говорить, что жизненный цикл популярности такого рода для сегодняшней России – год с небольшим. Так что первые 25% Путина объяснить достаточно легко.

Однако возникает вопрос: откуда взялись еще 20%? Здесь можно выделить три фактора. Первый из них лежит в природе самого "рейтингования", которое является измерением предпочтения одного политика относительно других. А это означает, что повышение рейтинга одного порой связано не только с улучшением отношения именно к нему, но и с ухудшением отношения к другим. В последнее время в рамках предвыборной борьбы многие из высоко котировавшихся ранее политических фигур были образцово-показательно дискредитированы, и у лидера рейтинга почти не осталось достойных соперников.

Второй фактор – сам Путин. Социологи и политологи сетуют на то, что Путин пока "бессубъектен". [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. // Семья в России, 2000, № 1, с. 20.] По-настоящему еще никто не понимает, кто он такой и чего хочет. Иными словами, он еще не является для наблюдателей понятным политическим субъектом с ясно выраженными политическими и личностными интересами. Однако для массового сознания это даже замечательно, так как в этом случае каждый рядовой гражданин с большей легкостью может приписать своему герою те интересы и цели, которые хочется, чтобы у него были. И здесь Путин также оказывается в выигрышном положении, причем не только по отношению к сегодняшним соперникам, но и по отношению к предшественникам.

Наконец, третьим фактором, безусловно, можно считать удивительное соответствие характера событийного ряда (агрессия террористического псевдогосударства) и образа появившегося героя (заметим, что первый месяц после назначения премьером, когда это совпадение было неявным, рейтинг Путина составлял 2%). [Население и кризисы. Вып. 3. / Под ред. М. Б. Денисенко. – М.: Ассоц. "Гум. знание": Диалог-МГУ, 2000, с. 136.] Произошедшие события (взрывы и гибель людей) вызвали смену основных чаяний и устремлений населения (вместо стремления к стабильности и умиротворению – требования защитить и дать решительный отпор), и никто, кроме немногословного, но решительного "военного" человека, четко выполняющего свой долг и обязанности главы исполнительной власти, не смог более соответствовать образу лидера нации. Кроме того, успешная дагестано-чеченская кампания (отпор агрессорам!) еще больше обострила то скрытое, но очень сильное чувство, которое, как мне кажется, живет в душе многих россиян. Желание реванша. Реванша за прошлые поражения в войне, в экономике, во внешней политике, просто в жизни. Мы очень долго отступали. Во всем. А хочется отступать и побеждать. Чечня – реванш в военной области. Вашингтон – во внешней политике. Премьерские смотрины ВПК – полетал на самолете, сходил в плавание на корабле – можем же, когда захотим! Эта идеология реванша еще не продекларирована, но, по-моему, реально работала на Путина.

Исследования общественного мнения, проводимые ВЦИОМ в сентябре 2000 г., показали, что рейтинг доверия президенту Путина отличается позитивной лабильностью и с марта 2000 уже во второй раз восстанавливались после 10-процентного (и более) падения. [Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г., с. 98.] В первый раз рейтинг Путина упал в июне без видимой причины – из-за отсутствия позитивных событий и, не исключено, некоторых проблем с выплатами зарплат. В июле он вернулся на место и снова достиг 73%, в основном благодаря турне в Китай и в КНДР. В августе из-за взрыва на "Пушкинской" и катастрофы "Курска" рейтинг одобрения снова упал с 72% до 60%, однако в сентябре начал движение обратно, достигнув 65%. Рейтинг доверия упал с тех же 72% до 56% и в сентябре поднялся вновь до отметки 63%.

Таким образом, можно было констатировать некритичную потерю 7–9%, которая все равно фиксирует Путина в качестве единственного действующего лица во внутренней политике: ближайший конкурент Путина – Зюганов – располагает 14% электоральной поддержки. В сентябре рейтинг Путина пошел вверх по причине отсутствия негативных событий. При этом, как и прежде, на Путина не транслируется недовольство текущей социально-экономической обстановкой. Позитив же становится его заслугой: так, население склонно отмечать улучшение экономического положения России (не то же самое, что улучшение уровня жизни) и положение на международной арене, пока единственный стабильный источник президентского рейтинга.

Отношение к положению прессы отличается большой двусмысленностью. На фоне увеличения числа тех, кто считает критику власти полезной для страны (с 43% в июле до 53% в сентябре – также в большой степени эффект "Курска"), половина опрошенных была склонна считать критику Путина со стороны СМИ "заказом" владельца этого СМИ. То есть Путин критике уже почти не подлежит. Так и несогласие с идеей ограничения свободы слова не мешает индифферентности в отношении к усилению государственного контроля в прессе.

ВЦИОМ представил результаты опроса, проведенного 22–25 cентября 2000 года по выборке, репрезентативной для взрослого (18 лет и старше) населения России по полу, возрасту, уровню образования, региону и типу населенного пункта. [Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г., с. 99.]

Опрос проводился в 83 населенных пунктах 31 региона страны (150 точек опроса), N=1574.

Данные приведены в процентах от числа опрошенных. Допустимая погрешность – в пределах 3,8%.

Таблица 1. Одобрение деятельности В. Путина – рейтинг. В целом, вы одобряете или не одобряете деятельность Владимира Путина на посту президента России? [Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г., с. 103.]

Как видно из приведенных данных, рейтинг доверия президенту вернулся на прежние позиции середины августа.

Таблица 2. Ответы на вопрос ВЦИОМ в сентябре 2000 г. Как вам кажется, в России сейчас в целом стало больше или меньше порядка, чем было год назад?

Если бы президентские выборы в России состоялись 23.04.2001 г., то победу на них одержал бы нынешний глава государства Владимир Путин – ему отдали бы свои голоса 42% избирателей. Об этом свидетельствуют данные всероссийского опроса, проведенного фондом "Общественное мнение" 15 апреля. Как сообщает "Интерфакс", в анкетировании участвовало 1500 респондентов из 56 населенных пунктов 29 субъектов РФ. [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. // Семья в России, 2000, № 1, с. 21.]

Вместе с тем, социологи фонда отмечают, что за две недели популярность В. Путина снизилась: согласно данным аналогичного анкетирования, проведенного 1 апреля, за него тогда готовы были проголосовать 48% россиян. За это время снизился и рейтинг доверия В. Путину – с 41 до 37%. Степень доверия президенту в Москве несколько ниже. В ходе опроса 600 жителей столицы РФ выяснилось, что 1 апреля ему доверяли 29% респондентов, а 15 апреля – 25%. [Солдатов В. Я. Проблемы социально-политического развития РФ: Сб. науч. тр. / МЭСИ; под ред. В. М. Петропавловского. – М., 2001 г., с. 56.]

Причины падения рейтинга президента лежат на поверхности. Массированная кампания "в защиту свободы слова" с митинговыми страстями и скандалами в прямом эфире никак не могла пройти мимо внимания наших сограждан. В народном сознании "гонимый", кем бы он ни был, всегда вызывал сочувствие, а "гонитель" (в этом качестве СМИ "Моста" упорно навязывали президента) только терял очки. Сбить рейтинг Путина – было одной из главных целей организаторов искусственной истерии в заведомо проигрышной юридической ситуации. Показательно, что наибольшего успеха политтехнологи Гусинского добились в Москве, где степень политизации населения традиционно выше, чем в целом по России. Впрочем, рано или поздно некоторое падение рейтинга должно было случиться. Так что стратегически президент не проиграл: "путинское большинство" по-прежнему сохранено, а Киселев с командой своими неуклюжими действиями на ТВ-6 в значительной степени нейтрализовали эффект от собственной антипутинской пропаганды.

Надо сказать, что 25.12.2000 г. подавляющее большинство россиян – 71,8% – одобряли деятельность президента РФ Владимира Путина. Такие сведения распространил независимый исследовательский центр "Российское общественное мнение" и исследование рынка (РОМИР – Gallup International). Данные были получены в ходе представительного опроса 2000 респондентов из 41 субъекта Российской Федерации. Не одобряют деятельность Путина на посту главы государства 18,2% участников опроса. Число затруднившихся с ответом на данный вопрос составило 10%. Примерно таким же оказался и рейтинг доверия россиян Путину – доверяют ему 72,2% опрошенных, а не доверяют – 21,3%. Затруднились с ответом 6,5% опрошенных.

Любопытно, что представители чуть ли не всего политического спектра публично упрекали Путина в неспособности использовать свой феноменальный рейтинг ради проведения тех или иных радикальных преобразований. Политики правого толка считали, что на фоне такой поддержки президент просто обязан "продавить" жесткие либеральные реформы. Левые же, напротив, говорили об удобном моменте для усиления госрегулирования экономики и начала деприватизации. Между тем общественная поддержка Путина основывается как раз на консенсусе центристов, отрицающих как правый, так и левый радикализм ради восстановления государства.

В июне 2001 г. рейтинг президента России Владимира Путина вырос на один процентный пункт за месяц. Так, если в мае деятельность российского лидера одобряли 71% россиян, то в конце июня таких стало 72%. При этом число тех, кто не одобряет работу президента, осталось на прежнем уровне – 22%.

Такие данные агентству предоставили в среду во Всероссийском центре изучения общественного мнения (ВЦИОМ) по итогам представительного опроса, проведенного при участии 1600 респондентов 22–25 июня.

Социологи отметили, что уровень доверия россиян президенту на десять пунктов выше, чем он был ровно год назад – тогда Путину доверяли 61% россиян. За прошедший месяц вырос рейтинг и премьер-министра РФ Михаила Касьянова – с 45% в мае до 49% в июне. Вместе с тем, увеличилось количество тех, кто не одобряет его деятельность – с 34% до 36%.

У Путина сегодня продолжает сохраняться и самый высокий рейтинг доверия. На просьбу социологов назвать политиков, которым участники опроса более всего доверяют, имя президента РФ назвали сейчас 47% респондентов (в мае было 40%). На второе место на этот раз вышел глава МЧС Сергей Шойгу – 17% (в мае занимал третью строку – 12%). Далее следуют лидер КПРФ Геннадий Зюганов – 17% (15%); премьер Михаил Касьянов – 9% (9%); губернатор Кемеровской области Аман Тулеев – 9% (4%); спикер Госдумы Геннадий Селезнев – 8% (3%). [Население и кризисы. Вып. 3. / Под ред. М. Б. Денисенко. – М.: Ассоц. "Гум. знание": Диалог-МГУ, 2000, с. 87.]

4. Прогноз дальнейшей эволюции рейтинга Путина

Хотя в нашей стране делать социологические прогнозы значит заведомо "подставляться", рискнем предположить, что уровень популярности Путина достиг своего предела для сегодняшнего социально-политического состояния России. Степень консолидации общества еще не такова, чтобы другие 7–8 политиков (из числа постоянных участников "рейтинговых торгов") не набирали в сумме хотя бы 35–40% (с учетом почти "не убойных" зюгановских). А порядка 15–20% респондентов всегда будут выбирать категорию "другие", "против всех" и популярную "затрудняюсь ответить". Иначе говоря, рейтинг Путина, похоже, уже достиг своего абсолютного максимума. Но будет ли он падать?

Здесь главный вопрос – вопрос о власти, или, точнее, отношения к ней. Каким образом в массовом сознании будет интерпретироваться "властное место" Путина. Ведь пока Путин в массах воспринимается скорее как Иван-молодец, призванный царем для свершения подвигов и за эти заслуги ставший Иваном-царевичем. Заметим, за заслуги, а не по праву наследования. По мере проявления Путина как субъекта политического поля он вольно или невольно вынужден будет отвечать на извечный вопрос: "Ты, Василь Иваныч, за большевиков аль за коммунистов?" То есть, ты за олигархов или капиталистов, ты за Семью или Политбюро, в конце концов, за Ельцина или нет?" [Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. //Семья в России, 2000, № 1, с. 22.] Удачей Путина будет, если он найдет свой перпендикулярный ответ: "Я за Интернационал!" (может быть, это будет новая национальная идея, а может, просто всех посадит – правых и виноватых). В противном случае кому-то ответ все равно не понравится, и мы вновь, к сожалению, станем свидетелями банальности – обратного хода рейтинга очередного политического лидера.

График 3. Динамика рейтинга В. Путина в 1999 г. [Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г., с. 135.]

Заключение

В результате выполненного курсового исследования мы можем подвести итог того, чего добился Путин за время своего президентства. Очевидно, что его властный ресурс рос невиданными темпами, и сегодня он уже значителен. В чеченской кампании Путин проявил себя как политик, который в состоянии быстро и четко реагировать на вызов. Более того, этот тактический вызов он сразу же объясняет с учетом долгосрочных тенденций. Комментируя политику Запада по поводу действий федеральных сил на Северном Кавказе, президент говорит: "Надо понять, чего мы хотим, – получить кредиты на леденцы или пойти на отторжение огромной территории". "Мы можем пойти на отторжение территории, и на это рассчитывали те, кто напал на Дагестан, но они на этом не остановятся и пойдут дальше". Благодаря четкой позиции по Чечне Россия впервые за последние годы смогла противостоять давлению Запада, о чем свидетельствует встреча в Вашингтоне с президентом Бушем.

В партийной борьбе он добился положения лидера и снискал интерес к себе действующих партийных структур. Пока у него есть только одна очевидная опора – "Единство", однако есть и возможность создать коалицию вокруг себя. Только благодаря активной PR-кампании против лидеров ОВР он обеспечил возможность начать с ними переговоры с сильной позиции.

Политический вес Путина, по-видимому, показался ему самому достаточно большим для того, чтобы официально отмежеваться от Бориса Березовского.

Наконец, Путин разобрался, в первом приближении, в экономических проблемах и начал разработку стратегии.

Впрочем, очевидно, что, закончив первый этап отстраивания механизма власти, Путин еще очень далек от завершения этого проекта. Очевидно и то, что в ближайшие два года может произойти перелом в развитии ситуации. В новом политическом и экономическом году Путин столкнется с новыми рисками. Они могут как воспрепятствовать его восхождению, так и послужить катализатором укрепления его власти.

Основной риск Путина в удержании им высокого политического рейтинга – новая Государственная дума. Сегодня ее структура еще не до конца понятна, но очевидно, что она будет более пестрой по сравнению с прежней, и в то же время в ней будет достаточно большая "розовая" часть. Новая Дума не может быть распущена президентом, и с ней президенту придется налаживать работу очень аккуратно.

Второй риск – усиление информационных атак "против Путина". Сейчас его противники уже активизировались, однако пока не могут придумать ничего лучшего, чем указывать на "бессубъектность" Путина – "мы не знаем, кто он такой, и потому опасаемся". Это очень слабый ход, однако специалисты по PR могут придумать что-нибудь и покруче. И в этом случае рейтинг президента, уже достигший своего абсолютно максимума, может начать падать.

Третий риск – начавшийся промышленный спад. Он начался самопроизвольно – эффект девальвации рубля за год себя исчерпал, а никакого другого толчка наша экономика не получила. Легко связать ухудшение экономической ситуации с бездеятельностью президента и предъявить соответствующие претензии.

Четвертый риск – Чечня. На самом деле этот риск для Путина минимален. Идеальной для него ситуацией было бы продолжение операции против бандформирований на оставшейся территории полицейскими мерами вплоть до следующих президентских выборов. Если же, что маловероятно, вся операция будет завершена раньше, то могут возникнуть проблемы с послевоенным обустройством Чечни, к чему соответствующие структуры еще не вполне готовы. Однако вряд ли это может сильно повлиять на популярность президента.

По вопросу Чечни у стратегии Путина было немного противников, можно говорить о практически полной консолидации интересов общества. Однако когда речь пойдет о борьбе с преступностью и коррупцией или эта машина начнет наводить порядок в собственности, не очевидно, что ее работа покажется большинству безупречной. И в этом отношении опасения противников Путина вполне обоснованны.

Растущее недовольство президентом как неидеологизированным субъектом, конечно, может заставить его обратиться к идеологии как ресурсу власти. Но вряд ли он будет делать это поспешно. Конечно, где-то будет создан институт, который займется идеологическими вопросами, но основой политики президента в ближайшие годы это не станет.

На самом деле мы просто были не готовы к тому, чтобы увидеть на вершине пирамиды человека, олицетворяющего всего лишь механизм власти. Но Путин, по крайней мере пока, именно таков. От него не надо ждать революционных заявлений, он не делает открытий. Он умеет выявить проблему, описать ее и решать, если для этого существуют ресурсы. Если нет ресурсов, он будет эти ресурсы создавать.

С новой Думой президент скорее всего попытается работать предельно конструктивно, предлагая ей то, от чего трудно отказаться, скрупулезно торгуясь по каждому пункту, ища в каждом случае поддержку в самом подходящем для этого месте. Он уже заявил свою позицию, к которой трудно придраться: "У нас есть реальный шанс показать, что власть в России действует не по собственному усмотрению, а по воле и в интересах граждан". С другой стороны, как свидетельствуют правительственные источники, самая идеологизированная партия – КПРФ уже сейчас готова к конструктивной работе с президентом. Так что в работе с Думой конфликты возможны, но спровоцированы они будут не с президентской стороны.

Вряд ли можно ожидать от Путина спешки в решении чеченской проблемы. Что же касается экономики, то здесь перед ним стоит сложнейшая задача – создать реальный аппарат планирования и управления хозяйственным развитием, что может потребовать принципиальной реорганизации экономического блока правительства, и на это уйдет много времени.

Таким образом, в лице Путина мы имеем дело с властью, которую нельзя и не надо любить или ненавидеть, но с ней можно и придется согласовывать интересы.

Список использованной литературы

Аранович П. Д. Основные итоги исследования ВЦИОМ, проводимые в 2000 г. – М., Постскриптум, 2001 г.

Бруй Б. П., Татевосов Р. В. К анализу рейтинга В. Путина. // Семья в России, 2000, № 1.

Гундаров И. A. Духовное неблагополучие как причина демографической катастрофы. – М.:Медиа Сфера, 2001.

Калабихина И. Социальные исследования и проблемы населения. – М.: Менеджер, 2001.

Киселева Т. Г. Рейтинг Путина: опыт политологического анализа: Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. – М., 2000 г.

Население и кризисы. Вып. 3. / Под ред. М. Б. Денисенко. – М.: Ассоц. "Гум. знание": Диалог-МГУ, 2000.

Солдатов В. Я. Проблемы социально-политического развития РФ: Сб. науч. тр. / МЭСИ; под ред. В. М. Петропавловского. – М., 2001 г.